За Папой и Патриархом

Последнее время своей дипломатией А. Лукашенко добился – намеренно или нет – того, чтобы два совершенно отдельных вопроса: об отношениях Московского Патриархата и Рима, а также отношений белорусских властей с каждой конфессией в отдельности – смешались. Результат получается примерно такой же, как если смешать пиво и водку – эффект сильный, но ясности мало. Поэтому, лучше постараемся провести дегустацию каждого напитка по отдельности, добавив в ряд еще несколько других.

Итак, в христианском мире много центров, но Римом, т.е. центром главным себя именуют три: собственно, Рим, т.е. католическая Церковь, возглавляемая Папой Римским; Новый Рим – Константинополь, т.е. Константинопольский Патриархат, претендующий на лидерство в православном мире и находящийся в перманентном конфликте с Римом Третьим – Москвой, т.е. Московским Патриархатам, который также претендует на первенство в православном мире, где есть еще несколько крупных игроков, например, украинская церковь (как Московского, так и Киевского Патриархата) или румынская. Причем, важно отметить, что одной из конфликтных точек является вопрос – кто будет представлять православие в диалоге с католической церковью, и здесь нужно понимать, что несмотря на все неурядицы в отношениях между Москвой и Римом, отношения со Святым Престолом для Московского Патриархата имеют стратегически важное значение. Более того, нужно заметить, что все основные неурядицы касаются т. наз. «канонической территории Московского Патриархата» и описываются как «прозелитизм» и «уния». На этой же территории разворачивается и конфликт между Московским Патриархатом и Константинополем, и нужно заметить, что В. Ющенко в прошлом году удалось организовать куда более драматичную встречу – Патриарха Алексия ІІ и Вселенского Патриарха Варфоломея, которая однако показала, что церковные лидеры, несмотря на разногласия, не торопятся идти на поводу у политиков.

Что касается отношений Московского Патриархата и Рима вне «канонических территорий», то эти отношения довольно близкие, или, как отметил заместитель главы Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата прот. Георгий Рябых, комментируя возможный визит А.Лукашенко в Рим: «у Русской православной церкви существуют непосредственные контакты с Римо-католической церковью – на самом высоком уровне» (http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=29894), т.е. даже не намекая, а говоря прямо, что в посредничестве белорусского президента в межцерковных отношениях никто не нуждается и что на такое посредничество его никто не уполномочивал. Очень тесное сотрудничество между католиками и Московским Патриархатом в Западной Европе, достигнутое в т.ч. и в результате работы ведомства нового Московского Патриарха Кирилла – в то время главы Отдела внешних церковных связей, которого и ранее обвиняли, и теперь обвиняют в чрезвычайном экуменизме и филокатоличестве.

Каков же сам новый Патриарх? Конечно, он экуменичен в том смысле, что определенное время курировал это направление деятельности Московского Патриарахата, но это не значит, что он просто готов со всеми дружить: новый Патриарх – сторонник прагматичного подхода к экуменизму: экуменизм нужен Русской Церкви для реализации своего видения, а это видение часто повергает в шок всю экуменическую общественность. С другой стороны, Патриарх оказывается как бы связан своим экуменическим прошлым, и встает вопрос, сможет ли он действовать более открыто, чем его предшественник? Как показывает опыт Румынского Патриарха Даниила – вряд ли. Более того, Патриарх Кирилл – в определенном смысле империалист: он продвигает идею Москвы как Третьего Рима, как политического и нравственного центра мира; также новый Патриарх показал себя как последовательного экспансиониста: он настаивает на том, что нужно расширять влияние Московского Патриархата не только на «канонических территориях», но и на Западе и Востоке, для него этот вопрос настолько важен, что реформировав Отдел внешних церковных связей, который им занимался, Патриарх оставил заграничные приходы в своем особом попечении.

Отношения Московского Патриархата и Римо-Католической Церкви изменились не после смерти Алексия II, а после смерти Иоанна Павла ІІ, поляка, ведь именно с польским католичеством у русского православия и наблюдаются наибольшие проблемы. Как утверждает пресс-секретарь Митрополита Филарета А. Петрашкевич: «Известны добрые конструктивные отношения с североитальянскими католическими епархиями, и поэтому соседство с Польшей не воспринимается как соседство со всей Католической церковью, которая столь же разнообразна, как разнообразны народы, исповедующие римско-католическое христианство» (http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=29897).

Ватикан также в последнее время старается нивелировать польский фактор в отношениях двух церквей, вместо поляка Тадеуша Кондрусевича назначая новым московским католическим архиепископом итальянца Паоло Пецци. Именно при Иоанне Павле II наибольшую остроту приобрели главные проблемы в отношениях двух церквей – прозелитизм и уния. Конечно, в угоду дружбы с Москвой Ватикан не может отказаться от миссионерской деятельности на т.наз. «канонических территориях» РПЦ, а также от унии. Но каждый раз вновь и вновь говоря о двухсторонних отношениях, представители РПЦ так или иначе эти вопросы поднимают. Как ни странно, теперь даже более жестко: здесь нужно вспомнить недавнее выступлении нового главы ОВЦС архиепископа Иллариона (Алфеева), который только вступив в новую должность, на своей пресс-конференции 11 апреля уделил особое внимание православно-католическим отношениям и возможной встрече Патриарха Московского и Папы Римского, выразив свое мнение довольно однозначно: отказ от унии и прозелитизма – необходимое условие для такой встречи: «Как только станет возможным подписание, допустим, совместной декларации, в которой уния бы осуждалась как явление, имевшее место в прошлом и имеющее прямое отношение к настоящему, думаю, такая встреча может и должна состояться» (http://www.bogoslov.ru/text/397518/index.html).

Окончив свой long drink, перейдем непосредственно к горячей теме – встрече А.Лукашенко и Папы Римского, если она все-таки состоится, – остаются считанные дни. Рассмотрим несколько аспектов, касающихся этой предположительной встречи.

Сначала – первый ряд дат. 14 апреля А.Лукашенко встречается с Митрополитом Тадеушем Кондрусевичем, где обсуждают вопросы отношений государства и католической церкви, а также Лукашенко обращает внимание на православно-католические отношения (http://catholic.by/p2/index.php?option=com_content&task=view&id=6937&Ite...). 16 апреля у Папы Римского Бенедикта XVI – день рожденья. А. Лукашенко, обычно поздравлявший с днём рожденья Патриарха Алексия, о знаменательном дне Бенедикта XVI забывает, значит, не сильно спешит понравиться Папе. 17 апреля министр иностранных дел Италии Ф. Фраттини заявляет итальянскому агентству Reuters, что состоится визит А. Лукашенко в Рим, в рамках которой Папа Бенедикт XVI примет его с аудиенцией. Все попытки каким-то образом выяснить официальную информацию о возможной встрече завершаются неуспехом: молчит Ватикан (единственное, что удалось добиться Европейскому радио для Беларуси – это признание, что Лукашенко приедет в Ватикан 27 апреля, при этом в пресс-службе Ватикана не было известно ни о составе делегации, ни о целях визита, т.о. со стороны Ватикана такая встреча не была утверждена), пресс-служба президента сообщает только о возможности такой встречи, Римо-Католическая Церковь в Беларуси со ссылкой на Интерфакс также сообщает о встрече в сослагательном наклонении. 19 апреля в своем поздравлении Папе Бенедикту XVI А.Лукашенко высказывает только «надежду на встречу» (http://www.president.gov.by/press70108.html#doc), также и в своем обращении к Национальному собранию и белорусскому народу 23 апреля говорит о встрече как о «возможной». 23 же апреля появилось и подтверждение о том, что 27 апреля Папа примет Президента Беларуси, однако почему-то это подтверждение прошло в сомнительном источнике со ссылкой на Ф. Ломбарди (http://www.rorate.com/nws.php?id=54169).

Второй ряд дат касается уже динамики отношений с Православной Церковью: 25 марта – неофициальная встреча Лукашенко с Патриархом Кириллом в Сочи, которая прошла накануне Синода БПЦ, участие А. Лукашенко в Синоде, где вопрос о его предыдущей встрече с Патриархом и о встрече последующей не обсуждался. Следующая встреча, которая состоялось в довольно спешном порядке и со стороны Чистого переулка была представлена как приём Патриархом Президента. На этой встрече, кроме объявленных на последующей пресс-конференции тем – межконфессиональных отношений, положения православной церкви в Беларуси и т.д. – была и закрытая «повестка дня», которая породила ряд спекуляций и догадок: издание «КоммерсантЪ» заявило, что на встрече с Патриархом белорусский Президент предлагал ему организовать встречу с Папой в Минске. Именно такая грандиозная встреча и стала экстремумом ожиданий журналистов и общественности. Вне зависимости от того, обсуждалось ли это за закрытыми дверьми во время последней встречи, нужно отметить: идея для А.Лукашенко совсем не новая, только первые возможные исполнители ролей в грандиозном спектакле – Папа Иоанн Павел II и Патриарх Московский Алексий II уже сошли со сцены.

Первое приглашение двум церковным лидерам прозвучало еще в 2002 г. (http://www.president.gov.by/en/press13374.print.html), и потом не раз повторялось. Сейчас о возможности такой встречи заявил и близкий к президенту священнослужитель прот. Феодор Повный (http://churchby.info/bel/news/2009/04/21-1). В Москве на такую идею, в очередной раз муссируемую, отреагировали довольно спокойно и однозначно: представитель ОВЦС прот. Георгий Рябых (http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=29894) отметил позитивный аспект визита А. Лукашенко в Ватикан для решения внутрибелорусских межконфессиональных проблем, а также обратил внимание на «непосредственные контакты» между РКЦ и РПЦ. В Белорусском же Экзархате, насколько можно предполагать, лёгкая паника: пресс-секретарь Митрополита Филарета А. Петрашкевич в связи с появившейся информацией о встрече Папы и Патриарха в Минске, высказался не совсем в духе президента относительно межконфессионального мира, отметив наличие серьёзных проблем БПЦ с католиками в Беларуси (http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=29897). Что касается конкретно возможной встречи в Минске, А. Петрашкевич отметил: «находясь в относительном центре Европы Беларусь может послужить примером умиротворяющей церковной и государственной политики при совпадении подходов церкви и государства к вопросу встречи папы Римского и патриарха». Растерянность представителей БПЦ понятна – интенсивные встречи Президента Беларуси с более высокой иерархией, на которых принимаются решения, касающиеся жизни БПЦ без участия самого Белорусского Экзархата; а после 19 апреля такая растерянность неизбежно перерастает в тревогу – ведь Президент, который раньше не пропускал пасхальной службы, где с удовольствием выступал, рассказывая о роли Православной Церкви как стабилизатора общественной жизни в Беларуси, о необходимости и успехах сотрудничества церкви и государства, на службе в воскресенье не появился.

Третья дата – это 17 апреля – теперь уже в политическом измерении: вручение А. Лукашенко приглашения на саммит в Прагу, где будет объявлена программа Европейского Союза «Восточное партнерство», к участию в которой приглашается Беларусь. В этом контексте, в СМИ обсуждалось, что «поворот к католикам» – это попытка А. Лукашенко стать на западные рельсы, и здесь роль католической церкви – это роль посредника между белорусским режимом и Западом.

Многие вопросы приобрели свою ясность в обращении Президента к национальному собранию 23 апреля. По крайней мере, А.Лукашенко заявил о своей мотивации: «Мы станем образцовой страной, где все конфессии, которые здесь живут, никогда в сторону власти пальцем не покажут. Сколько было у нас вопросов между православной и католической конфессиями, основными (85% плюс 10% – 95% населения) [Прим. А.Лукашенко по своему обыкновению свободно обращается с цифрами]? Сколько у нас было вопросов между властью во взаимоотношениях с церковью, и прежде всего – с католической? Где эти сейчас проблемы? Их нет. Их нет, этих проблем, и, уже в средствах массовой информации это прозвучало, возможный, возможный мой визит в гости к Папу римским как раз исходит из того, что руководство, высшая иерархия католической церкви высочайшим образом оценивает ту политику, которую мы проводим, в т.ч. и к католикам. Высочайшим образом наш Патриарх православной церкви, высочайшим образом оценивает то, что мы делаем для церкви православной. Мы об этом говорили, мы это заявляли, мы это декларировали, и мы это сделали».

А. Лукашенко просто-напросто ждет от церковных деятелей легитимации своей политики, в т.ч. в религиозной сфере. 50 тыс. подписей, собранных в результате кампании «За свободу совести» и представленные в Европе, постоянно возникающие проблемы с нарушениями прав человека в религиозной сфере, недовольство католиков политикой в отношении священнослужителей – иностранных граждан, недостаточной обеспеченностью культовыми зданиями и т.д. – все это можно нивелировать одним махом. Первая такая попытка – и очень удачная – была сделана А. Лукашенко в прошлом году, когда на все обвинения в нарушении религиозной свободы, у белорусских чиновников был припасен козырь: оценка политики президента со стороны госсекретаря Ватикана Торчизио Бертоне, который эту политику очень хвалил во время своего визит в Минск летом прошлого года. Но Торчизио Бертоне и Митрополита Филарета А. Лукашенко, который выходит на высокий международный уровень, уже недостаточно. Теперь нужно, чтобы его политику хвалил Патриарх и Папа. А. Лукашенко создает мифы – и миф о межконфессиональном мире и согласии – один из его любимых. Этот миф постоянно пытается разрушить белорусская оппозиция, белорусские протестанты, а также иногда католики. Поэтому мифу нужна поддержка «внешних» и значительных фигур – здесь и Папа, и Патриарх – как нельзя кстати. Не соглашаясь участвовать в сценарии А. Лукашенко «встреча Папы и Патриарха», не давая ему вмешиваться в отношения между церквями, они, впрочем, могут быть удовлетворены его ролью в сценарии под названием «Беларусь как образцовая страна». Многие воспринимают встречу Лукашенко и Папы как изменения вектора белорусской политики, чуть ли не сенсацию. Однако, вектор не меняется, белорусский режим не собирается существенно меняться, он просто хочет изменить отношение к себе, чтобы то, что раньше называлось «последней диктатурой в Европе» сейчас стало «перспективной демократией», то, что раньше называлось нарушением религиозной свободы и религиозными конфликтами, стало называться обеспечением этой свободы и образцовым межконфессиональным миром.